понедельник, 20 марта 2017
1) Фандомная жизнь таки набирает обороты. Красиво влетела в ШВ, которые еще и не начались толком, но уже выходит какая-то комедия
Все же я безумно люблю канон HQ, люблю его персонажей. И, несмотря ни на что, очень люблю наш фандом. Хочется бегать и беспричинно рассыпать всем сердец. Весна на меня так действует, не иначе.
2) Командочка бсд сдеанонилась уже давно, а до дневника я доползла только сейчас. Поэтому запоздало тащу приятный бонус, который от них получила.
А еще у них очень крутые ачивки, и я даже утащу себе парочку на память.
Просто чтобы были.
+3
С ачивки про Кёку все еще ржу, как в первый раз.
Перечитываю некоторые фики, пересматриваю моменты из аниме и про персонажей хочется сказать, что они все такие котята. Но учитывая название канона, язык как-то не поворачивается.
Хотя, если вспомнить, что творится в манге, то очень даже можно бгг.
3) Внезапно написала Чуя/Акутагава. По хорошему его стоит отбетить и причесать, но делать этого никто не будет, поэтому пусть просто полежит так.
PG-13, романс, 936 словУ начала их отношений нет истоков, точно так, как им по прежнему нет конца. Если бы Чую спросили, как так получилось, он бы не нашелся с ответом. Просто однажды их притягивает друг к другу, и они, оба, не противятся этому. Все выходит из под контроля, но вместо того, чтобы бороться, пытаться понять откуда оно взялось и к чему приведет, Чуя позволяет себе упасть в объятия новой бездны.
В Акутагаве нет легкости и мягкости, лишь болезненное отчаяние и злоба. Иногда Чуе кажется, что Акутагава соткан из этих эмоций, и они подобно черной дыре, затягивают в себя все, не оставляя и шанса чему-то светлому достичь его души. Утверждать об этом сложно, но и противопоставить собственным доводам Чуе нечего. В сущности они с Акутагавой и не знают друг друга вовсе.
Они и не видятся почти. Даже не говорят толком.
Пересекаются в полупустых коридорах офиса мафии, чаще - в собственном кабинете. Они обмениваются лишь сухими, короткими репликами, обсуждают дела, постепенно, но неизбежно, сокращая разделяющее их расстояние. Будто так и надо. Акутагава, как обычно отрешенный, склоняет голову в сторону, тянет руку вперед, пока Чуя заканчивает объяснять новое задание, быстро облизывая сухие губы.
Когда кожа соприкасается с кожей, внутри что-то вспыхивает.
Их поцелуи болезненные и кусачие, глубокие и долгие, до горящих от нехватки воздуха легких. До тяжелых, судорожных вдохов, стоит лишь оторваться друг от друга. Одежда, мешающая, лишняя, страдает не меньше тел, на которых неизменно остаются синяки и ссадины, броские, алые засосы-отметины, слишком яркие на светлой коже. Но даже тогда, когда между ними, кажется, совсем не остается расстояния, когда они сливаются воедино, в глазах Акутагавы Чуя не видит отклика.
Будто в его руках на самом деле робот.
Не живой, не способный испытать хоть что-то хорошее, улыбнуться иначе, мягче, чем было задано изначально. Будто робот этот действительно способен лишь на грубость и черствость, на заданную программу, записанную на микросхемы, что управляют телом вместо мозга.
По-крайней мере, так Чуя думает ровно до того момента, пока не начинает действительно смотреть.
Сквозь корку льда во взгляде, сквозь отпечаток расемона, отсвечивающий красным, где-то в глубине серых глаз, Чуя видит мягкость. Тогда, когда Акутагава думает, что никого вокруг нет, когда понимает взгляд на темное небо, и позволяет ветру играть с волосами. Когда пересекаясь с Гин в коридоре, бросает на нее быстрый, но цепкий взгляд, Чуя, несмотря на его деланное безразличие видит, как беспокойство Акутагавы сменяется спокойным удовлетворением. Когда случайно ловит на себе его грустный, задумчивый взгляд, который Акутагава отводит слишком быстро, стоит понять, что его заметили.
Такие мелочи копятся, одна за другой, порождая в голове вопросы о которых Чуя не может не думать. И желания, которые не хочет игнорировать.
Поэтому, когда ночью, покидая офис мафии, он застает пишущего отчеты Акутагаву, вместо того, чтобы пройти мимо, Чуя занимает место напротив. Как всегда не говоря ни слова берет в руки листы и быстро пробегается по ним взглядом, стараясь уловить суть.
Акутагава смотрит хмуро и настороженно.
Чуя снимает шляпу и устраивает ее на краю стола. Туда же отправляет мягкие перчатки и пододвигает к себе успевшую стать приличной стопку бумаг. Перебирает исписанные знакомым почерком листы, все еще не понимая любовь Акутагавы писать отчеты от руки и вперяет в парня взгляд, стоит ему заговорить.
- У вас ко мне какое-то дело, Накахара-сан? Я могу вам чем-то помочь?
Чуя хочет ответить «да». Хочет сказать: «Помоги мне узнать тебя. Позволь мне сделать это», но вместо пронесшихся в голове слов роняет:
- Не отвлекайся, - и возвращается к прерванному ранее делу.
Акутагава коротко кивает и возвращается к работе. В каждом его движении, взгляде, позе сквозит напряжение, но не смотря на это Чуя позволяет себе его рассматривать. Длинные пальцы, выпирающие костяшки, острые черты лица. Упрямо поджатые тонкие губы, темные, обрамляющие лицо волосы, из-за которых круги под глазами кажутся ярче, чем есть на самом деле. Акутагава весь - нескладный, хрупкий, как сломанная фигурка, которую удалось склеить, собрать вновь. Глядя на которую понимаешь: одно неверное движение, и все снова превратиться в осколки.
Чуя откладывает документы в сторону, переводит взгляд с Акутагавы на свои руки и думает о том, что он совсем не хочет его ломать.
Когда Акутагава ставит последнюю точку на листе, откладывает ручку в сторону и встает из-за стола, Чуя по прежнему сидит. Следит за ним взглядом, не отрываясь, стараясь запомнить каждый взгляд, жест.
И, наверное, впервые тянет руку вперед первый.
Касается чужого запястья, заставляя Акутагаву замереть, ведет пальцами вниз, проводит по внутренней стороне ладони, цепляясь за чужие пальцы своими. Тянет к себе, ближе, смотрит прямо в глаза. Выдыхает наклонившемуся к нему Акутагаве прямиком в губы, сдерживая в себе желание немедленно его поцеловать. Говорит:
- От офиса до моей квартиры идти десять минут.
Ресницы напротив трепещут, заставляя тень на щеках причудливо дрожать. Акутагава удивленно распахивает глаза, воздух резко и шумно выходит из его легких, а пальцы, что Чуя все еще сжимает в своих, вздрагивают. В его глазах, прямиком на дне серой радужки сейчас слишком много всего и Чуя чувствует себя идиотом.
Считать Акутагаву холодным роботом, думать,что он к нему безразличен. Чуя признается сам себе в том, что это - самая большая из допущенных им ошибок.
Чуя касается пальцами подбородка Акутагавы, ведет ими вверх, очерчивая скулы. Чувствует, как чужое дыхание оседает на коже и видит, как губы Акутагавы, почти незаметно, изгибаются в улыбке.
- Ты позволишь?
Чуя и сам не понимает, что именно вкладывает в своей вопрос. Наверное, слишком многое. Но Акутагаве, кажется, не нужны лишние объяснения. Его взгляд смягчается, напряжение уходит из тела. Акутагава коротко кивает и подается вперед. Они целуются, будто бы впервые - неторопливо и нежно. Их пальцы все еще переплетены, Акутагава свободной рукой, отводит в сторону начавшие было мешать рыжие волосы, зарывается в них пальцами, несильно сжимая, заставляя по коже бежать мурашки.
Чуя прижимается к теплому телу, устраивает руку на груди Акутагавы чувствуя, как сильно бьется под пальцами сердце. И как никогда ясно понимает, что сегодня заснет не один.
АПД: Как же я люблю их.
Понтовая порно Портовая мафия
@темы:
HQ,
бсд,
фандомное
-
-
31.03.2017 в 13:12-
-
31.03.2017 в 13:22Миллион сердец от меня и все для тебя!
-
-
31.03.2017 в 13:37